Так получилось, что Туркмения в настоящее время, пожалуй, в наибольшей степени из всех стран Центральной Азии зависит от искусственного орошения своих земель. Проблема эта складывалась не один год. В чем-то на нее влияют и весьма древние факторы, такие как изменения русла Амударьи. Амударья — река, несущая памирские воды на Туранскую равнину, — удивительно похожа на змею, которая ползет с горы, чтобы напиться на равнине. Обычно река-змея изгибается на север — к огромной чаше Арала. Иногда по рукаву Дарьялык поворачивает строго на запад, к впадине Сарыкамыш.

Узбой, Унгуз, Карашор

Наполнив Сарыкамыш, река будто выползала из старой шкуры и по старому руслу, Узбою – так сейчас называется оставшаяся на месте этого русла долина в Туркмении, – текла на юг, а в центре пустыни резко сворачивала (большая излучина) на запад, где ее ждали длинные и узкие заливы Каспия. Правда, у большой излучины, всего в нескольких километрах к северу от Узбоя, лежит край огромной (120 километров в длину, 20 – в ширину) впадины Карашор («черный солончак»). Видимо, Карашор получал часть дренажного стока Узбоя, но прорывов самой реки во впадину в историческое время не было. Интересно, что здесь же, но с другой стороны, из глубины Каракумов к Узбою подходит длинная – в 400 километров – цепочка солончаков Унгуз. Ученые уверены, что это остатки древнейшего русла Амударьи (пра-Амударья): 60 тысяч лет назад река текла к Каспию кратчайшим путем через центр Каракумов.

Вы можете легко определить местонахождение Карашора, Узбоя и Унгуза даже на мелкомасштабной административной карте Туркмении. По Карашору проходит граница Балканского и Дашогузского велайятов (Красноводской и Ташаузской областей), по Унгузу – граница Дашогузского велайята с Ахальским (Ашхабадской областью). Большая излучина Узбоя находится как раз на стыке границ трех велайятов. Узбой подходит к излучине с севера под острым углом к Карашору, а затем идет на запад и юго-запад.

По одним данным, в последний раз Сарыкамыш высох к началу XVIII века, по другим – небольшие возможности для земледелия здесь сохранялись вплоть до первой половины XIX века, когда Дарьялык окончательно пересох, и Аму полностью развернулась к Аральскому морю.

Сегодня Арал мертв. Мертв и Саракамыш. Почему? Независимо от того, куда шел основной сток, Сарыкамыш и Арал, как правило, веками сосуществовали, не нанося ущерба друг другу. В дело здесь вмешалась ирригационная политика, которая в Центральной Азии всегда была основой политики как внутренней, так и внешней.

Каракумский канал

Полвека назад, в 1954 году, в Туркмении началось строительство уникального самотечного Каракумского канала. Началось именно там, где 60 тысяч лет назад пра-Амударья уходила в Центральные Каракумы (цепочка озер так называемого Келифского Узбоя). Первая очередь канала от Амударьи до Мургаба протяженностью 400 км вошла в строй в 1959 году. В следующем, 1960-м, было отмечено падение уровня Аральского моря.

Переоценить значение канала для Туркмении невозможно. Но и ошибок при поспешном строительстве было допущено немало. Если сравнить объем воды, идущей на ирригацию, с объемом, биологически необходимым для производимой сельскохозяйственной продукции, то КПД окажется равным 0,6 – 0,9%. То есть на каждый литр, необходимый растению, приходится 110 – 170 литров, пропадающих впустую.

После обретения независимости Сапармурат Ниязов – а его правление официально объявлено в стране "золотым веком" Туркмении – не раз заявлял о скором переходе к прогрессивным ирригационным технологиям (капельный полив и прочие). И одновременно, часто в том же выступлении, делился с народом своими идеями расширить канал, соединить его с Каспием, пустить по рукотворной реке суда на воздушной подушке, а Ашхабад превратить в морской порт. В двух-трех своих имениях С. Ниязов действительно применяет капельное орошение. В частности, он любит показывать иностранным гостям огород в резиденции в Фирюзе и рассказывать им о благах прогресса. До перехода от экспериментов к общенациональной практике руки у главы государства как-то не доходят.

Гибель Арала и Сарыкамыша

В 1971 году ослабевшая Амударья не смогла преодолеть собственные наносы на пути к Аральскому морю, прорвалась в Дарьялык и впервые за 130 лет наполнила Сарыкамыш. Знающие люди рассказывают, что без «подготовительных мероприятий» туркменских властей здесь не обошлось. В любом случае, протока была тут же превращена в постоянно действующий канал – и Сарыкамыш уже не пересыхал. Сельскому хозяйству Хорезмской области Узбекистана и особенно Каракалпакской АССР, а также собственной Ташаузской области был нанесен тяжелый удар. Море же было уничтожено. Если в 1910 – 1960 гг. в среднем в Арал поступало ежегодно около 62 км3 воды, а в 1961 – 1970 гг. – 43,3; то в 1971 – 1980 гг. – только 16,7 куб. км. (В 1981 – 1990 гг. – 3,5 км3.)

Расчет туркменских властей на возрождение Сарыкамыша при существующем уровне ирригационных технологий оказался несостоятельным. Вода в озере, пройдя через территорию сброса дренажных и промывочных вод, оказалась непригодной для полива хлопчатника или люцерны, не говоря о более требовательных овощах и плодовых растениях. В начале 1990-х Туркменбаши указал, что сарыкамышская вода вполне пригодна для выращивания кенафа, из которого можно вязать веники, но иных последствий, кроме анекдотов, инициатива не имела.

В 1970-х гг. на Сарыкамыше были созданы два рыболовецких совхоза. В начале 1980-х уловы составляли 3 тыс. тонн сазана, чехони, судака, усача. Тогда же, в 1984 году, прекратилось рыболовство в Аральском море, дававшем до 1960 года до 50 тыс. тонн рыбы. В начале 1990-х лов рыбы в Сарыкамыше практически прекратился из-за увеличения в воде содержания токсичных веществ: пестицидов, фенолов и тяжелых металлов. Сарыкамыш мертв, но продолжает забирать воду у дехкан Каракалпакии и Ташауза. Арал эта вода уже не спасет.

Деградация Каракумского канала

Постепенно нарастают признаки деградации Каракумского канала. В первую очередь это связано с заилением. Умеренное количество ила каналу просто необходимо, оно создает эффект кольматажа, уплотнения русла, «забивания» пор глиной и илом, что дает результат, сходный с бетонированием. Однако если ила скопится слишком много, подъем воды начнет разрушать русло, как это происходит у «блуждающей» реки. Русло придется расчищать землеройными снарядами. В этом случае повреждение дна (кольматажа) и огромные потери воды неизбежны.

Оседание ила (осветление воды) обеспечивают водохранилища. Келифские озера, Хаузхан и другие водохранилища уже заилены более чем наполовину. Строительство нового, Зеидского, в самой голове канала было запланировано еще в 80-е годы. Оно позволило бы разгрузить и очистить заиленные водохранилища. Однако специалистам не удалось убедить С. Ниязова в необходимости этого строительства, и оно было прекращено.

Другая тяжелейшая проблема Каракумского канала – это загрязнение и засоление (в результате сброса дренажных и промывочных вод) пустынь, окружающих поливные земли. Наилучшее решение – в рамках тех же устаревших технологий – это строительство гигантского отстойника грязных вод на большом расстоянии от орошаемых земель.

Узбой, Унгуз, Карашор — отстойник «золотого века»

В 1970-е годы в ашхабадском институте «Гипроводхоз» был разработан проект сброса загрязненных вод в замкнутую впадину Карашор. Со стороны Ташауза загрязненные воды должны были поступать в Карашор по Узбою, но мимо Сарыкамышского озера. Со стороны Чарджоу проектировался главный коллектор через центр Каракумов по руслу пра-Амударьи (Унгузские солончаки). Теряющиеся в песках русла Мургаба и Теджена предполагалось продлить и подвести к главному коллектору. Еще один коллектор протянулся бы к Карашору со стороны прикопетдагской равнины. В начале 1980-х началось строительство, но во второй половине десятилетия оно было свернуто по понятным причинам.

В начале 2000-х проект возродился в качестве идеи С. Ниязова «Алтын асырын кели» («Озеро золотого века»). Понятно, что если об очистной роли сооружения и упоминается, то только вскользь. В основном же говорится о благоприятном воздействии озера на климат окружающих мест, о том, что на его берегах вырастут сады и санатории, а по самому озеру будут скользить яхты. В общем, говорится примерно то же, что тридцать пять лет назад говорилось о Сарыкамыше.

Туркменские власти утверждают, что для наполнения озера не будет забрано ни капли чистой амударьинской воды. Но практика наполнения и поддержания Сарыкамыша, а главным образом, стиль исполнения указов туркменского лидера заставляют в этом усомниться. Озеро будет заполняться не 8 – 10 лет, а наполнится непосредственно ко дню визита С. Ниязова на его берега.

Сооружение отстойника в Карашоре позволит в какой-то мере снять остроту проблем ирригации в Туркмении, отложить переход к новым технологиям орошения. Позволит еще какое-то время поддерживать сельское хозяйство страны за счет избыточного забора воды из Амударьи, за счет уничтожения Арала и, собственно, уничтожения Хорезмского оазиса – одного из центров древней цивилизации, в котором сегодня живет два миллиона человек. По большому счету, Туркмения в настоящее время оказалась в плотной зависимости от большой и сложной, но весьма неэффективной ирригационной системы советского периода. При этом, насколько можно видеть, Туркменбаши не стремится поддерживать ее в надлежащем техническом состоянии, не говоря уже о переоборудовании и модернизации. Вместо этого средства находятся на амбициозные проекты, которые делают ирригационную систему Туркмении еще более громоздкой и оставляют столь же неэффективной. Как долго удастся проводить такую политику? Очевидно, это зависит от того, насколько крупный ущерб эта политика еще может нанести Туркменистану и его соседям. При нынешнем развитии событий остается предполагать, что Узбекистану, с которым Туркмения и делит воду в среднем течении Амударьи, в конце концов, когда воды станет не хватать, придется вести очень тяжелые переговоры. В последнее время очень часто приходится слышать о проблеме «верхних» (находящихся в верховьях рек) стран Центральной Азии, намеревающихся продавать воду, как товар, государствам, находящимся ниже по течению. Однако никто толком не задумывался, к чему может привести регион авантюрная политика самой «нижней» страны, запутавшейся в своей ирригационной системе.

Источник: Средняя Азия