Примерно в 50 государствах с общим населением три миллиарда человек нехватка воды — источник насилия.

Вертолетчик Жозе крутился над плотиной Итайпу, то ныряя, то взмывая, и от этого еще больше захватывало дух. «Если Бразилия с Парагваем объявят друг другу войну, то «Итайпу Бинасьональ» — компания, созданная двумя странами для управления гидроэлектростанцией, фактически станет нейтральным государством, — воодушевленно рассказывал он. — Иначе нельзя. Рванет плотину — река Парана сразу же сметет с лица земли столицу Аргентины Буэнос-Айрес». Глядя на сдавленные для потенциального броска толщи воды, я перекрестился. Поневоле задумаешься, прежде чем воевать.

НА ЧТО ХВАТАЕТ РАЗУМА

Впрочем, если говорить о запасах пресной воды, то Латинская Америка скорее исключение. Во многих частях земного шара ее как для ирригации или промышленности, так и для питья, наоборот, все более остро не хватает. Пестрит конфликтами, скажем, центральноазиатская часть СНГ. Тут все повязаны: и узбеки с таджиками, и казахстанцы с киргизами. Недавно последние, недовольные тем, что Астана, уставшая от беспорядков у соседей, закрыла границу, закупорили два водохранилища, снабжавшие водой Жамбылскую (Джамбульскую) область. Около двух суток десятки тысяч гектаров оставались без полива. Когда Казахстан пошел на компромисс, один из заместителей председателя временного киргизского правительства Алмазбек Атамбаев заявил о «победе», достигнутой якобы за счет того, что Бишкек «показал свои козыри». Недальновидно. Такие игроки в преферанс на мизере огребают паровозы. С водой не шутят.

Хотя, по мнению главного российского «авторитета по воде» члена-корреспондента РАН Виктора Ивановича Данилова-Данильяна, «водные войны представляются маловероятными». Он высказал это суждение в статье, опубликованной три года назад. Не настало ли время для пересмотра взглядов? «Я еще больше убедился, что столкновения из-за воды — это повод для решения других проблем, — говорит он. — В Центральной Азии их точно можно решать экономически. Надеюсь, всем этим странам хватит разума договариваться друг с другом. Лучше покупать, чем завоевывать. Это всегда дешевле, а в случае с водой особенно».

Кто б прислушался! Примерно в 50 государствах с общим населением три миллиарда человек нехватка воды — источник насилия. Указывая, что нередко жажда воды выплескивает напряженность, накапливающуюся и по иным причинам, Данилов-Данильян, вероятно, прав, но от этого не легче жителям Судана, скажем. Или палестинцам, живущим на Западном берегу реки Иордан, в секторе Газа.

ПРОТИВОСТОЯНИЕ

Две недели назад на Средиземноморском побережье, неподалеку от Хадеры, Израиль открыл один из крупнейших в мире центров по опреснению воды. Но к палестинцам вода оттуда не потечет, это вообще не входило в планы строителей. Со времени оккупации Западного берега Иордана израильтянами там было выкопано 42 глубокие скважины, в основном для водоснабжения своих городов. Палестинцам же глубоко рыть, как правило, запрещают, и летом, когда дождей мало и ручейки пересыхают, арабы вынуждены покупать у израильтян воду, выкачанную из-под мест собственного проживания. Израильтяне потребляют в четыре раза больше воды, чем палестинцы.

У египетских арабов ситуация противоположная. Согласно договору, заключенному в 1929 году под присмотром британцев, Египет, находящийся в низовье Нила, имеет право на 87% воды этой могучей реки и может накладывать вето на любые водные проекты стран верховья. Это не нравится Руанде, Танзании, Уганде и Эфиопии, подписавшим в мае рамочный договор о сотрудничестве государств бассейна Нила (потом к ним подключилась Кения). Он должен вступить в силу через год. И Танзания, и Уганда, и Эфиопия планируют строить на реке ГЭС. Особенно амбициозные планы у Аддис-Абебы, претендующей на 16% водных ресурсов мелеющего Нила. Для Египта и Судана, поделивших в 1959 году между собой кубометры Нила без учета мнения остальных стран, это категорически неприемлемо: дефицит пресной воды и так ощущается ими все острее. Война?

Это слово даже произносить страшно применительно к Китаю, Индии или Пакистану: все — ядерные державы.

Многие «интернациональные реки» берут начало в Тибете, а затем «убегают» в Индию и другие страны. Поэтому, когда неделю назад появились сообщения, будто власти КНР намереваются то ли повернуть течение мощной Брахмапутры на север, то ли воздвигнуть в том месте, где река стремительно падает с плато, ГЭС, это вызвало у соседей крайнее волнение. Вроде бы необоснованные страхи, но подозрения остались. Даже по образованию председатель КНР Ху Цзиньтао — гидролог. Китайцы строят плотины почти на всех «гималайских реках» и, как утверждают критики, отнюдь не полностью делятся информацией о происходящем в верховье. Например, наводнения, накатившие в недалеком прошлом на штаты Химачал-Прадеш и Аруначал-Прадеш (Пекин считает его территорию своей), застали индийцев врасплох.

Опасениям Индии не дано, однако, вызвать сочувствия в другой стране, с ней граничащей, — Пакистане. Там в махинациях с водой (на территории неподеленного Кашмира) винят Дели, причем делают это как правительство, так и мусульманские террористические группировки. Кашмир — еще одно британское наследие, провоцирующее международный конфликт. В индийской части — верховье Инда и почти всех остальных жизненно важных для Пакистана рек. В 1960 году государства договорились, как и кем будет использоваться вода, но резкий рост населения ведет и к росту числа недовольных. Если в 1950 году в Пакистане проживали 42 млн. человек, то сейчас — почти 185 млн., требующих: «Воды-ы-ы!».

ПААНИ

Не страшно? Мне порой страшно. На недавнем кинофестивале в Каннах входивший в состав жюри индийский режиссер Шекхар Капур объявил, что в ноябре по совету своего друга — лауреата премии «Оскар» за картину «Миллионер из трущоб» Дэнни Бойла — собирается начать съемки фильма под названием «Паани» («Вода»). Действие будет происходить в городе будущего, поделенном на две части: верхние жители забирают большую часть воды, нижние — брызги. Но, к счастю, «верхняя девушка» встречает «нижнего партнера», влюбляется, и мир становится лучше. Дай-то бог.

Автор: Дмитрий ВОСКОБОЙНИКОВ
Источник: КП Казань