(компиляция А. Далински)

Итальянцы играли с водой, как Султан со своими драгоценностями…

Творения римских скульпторов фонтаностроителей всегда представляют собой, что-нибудь водное — озеро или ручей. Персонажи водных сооружений взяты из Римской античной мифологии. Основная сюжетная композиция фонтанов основывается на игре с религиозными символами. Героями водных сооружений выступают морские божества, дельфины, рыбы, осьминоги, морские черепахи.

Фонтан Треви

Рукотворные водные источники, сооруженные такими мастерами как маэстро Бернини, Треви, Доменико и Джованни Фонтана вдохновляли людей на творчество.

В начале ХХ века эти рукотворные водные источники вдохновили композитора Отторино Респиги на создание симфонической поэмы «Фонтаны Рима». Ее музыка описывает четыре известных городских фонтана – от пасторали на рассвете до скерцо на закате. Даже скрипичная трель, по мысли автора, передает «танцы тритонов и наяд в пронизанных солнечным светом брызгах».

Больше всего фонтанов построил Джакобо делла Порта. В его творениях специалисты усматривают «напряженную динамику архитектурных масс и пространственных решений». Но главным строителем фонтанов в Риме все же считается Джанлоренцо Бернини. Бернини творил по заказам и под покровительством сразу трех пап – Урбана VIII, Иннокентия Х и Александра VII. И каждого восславил великолепными фонтанами, средства, на строительство которых добывали сбором непопулярных в народе налогов на хлеб и вино.

Империя воды

Внесли свою лепту в художественное освоение воды и древние греки. Мозаичные полы в термах – далеко не единственное решение темы. Греческий дух “эвриканства” более всего проявился в истории постройки храма Зевса Олимпийского. По сохранившимся сведениям, это было монументальное сооружение, где особенно потрясала воображение современников двенадцатиметровая статуя Зевса, выполненная скульптором Фидием.4

Однако, свет, льющийся из проемов между колоннами позволял обозревать только нижнюю часть колосса, верхняя его часть скрывалась в полумраке. И тогда, как рассказывают источники, многомудрый мастер нашел весьма оригинальный выход из положения: в бассейн, расположенный у подножия статуи он приказал налить оливковое масло. Блестящая масляная пленка, тотчас покрывшая поверхность воды стала превосходным отражателем света, создав, таким образом, естественную подсветку.

Ближний Восток: поэтика фонтанов

Как бы ни впечатлял имперский размах римлян, традиция использования воды в интерьере у народов стран Ислама представляет целый спектр оригинальных решений. Вода, как элемент мусульманского ритуала, довольно рано получила свое эстетическое осмысление. Источники, где верующие могли совершить омовение, получали архитектурное обрамление с обязательным включением изречения из Корана. Строительство внутренних мечетей при дворцах правителей требовало разработки интерьерных фонтанов. Классические образцы таких фонтанов сохранились в Ханском дворце в Бахчисарае и заслуживают особого внимания.

Знаменитый “Фонтан слез” стал своеобразной визитной карточкой этого уникального музейного комплекса. Его архитектурно-скульптурное оформление кажется простым: мраморная плита, встроенная в массив известняковых блоков; внутри плиты — стрельчатая ниша. В ее верхней части расположен пятилепестковый цветок лотоса – исток, он же – символ творящей силы, плодородия, процветания, долголетия, жизненной энергии, чистоты и духовности. Вода медленно перемещается в ритмической системе чаш, которые в мусульманской традиции мыслятся как вместилище божественного, дарующего жизнь. Завершает композицию крупная чаша внизу, украшенная спиралевидным орнаментом, изображающим улитку и двух змей (знаки-обереги, символы мудрости).

К.Брюллов «Бахчисарайский фонтан»

Над мраморной плитой расположен рельеф с растительными мотивами: ваза с виноградом, окруженная ветвями – изобразительная метафора рая, божественной сути миров, уподобляющая весь фонтан райскому источнику. Об этом свидетельствует и настоящее название фонтана “Сельсебиль” (райский источник), запечатленное в надписи, венчающей сооружение. Здесь же содержится памятная запись: “ Слава Всевышнему!
Сегодня турист, посещающий Ханский дворец, видит знаменитый Сельсебиль с обязательными двумя цветками розы. Конечно, в замысле резчика Омера – автора замечательного фонтана, их не было. Но зато тут был почти четыре столетия спустя Александр Пушкин, нашедший дворец и фонтан в чрезвычайном запустении. Романтическая картинка вдохновила его на написание поэмы «Бахчисарайский фонтан», где поэт, не боясь обвинений в графоманстве, нарифмовал «розы-грезы-слезы», и с тем покинул сии края.

У входа во внутреннюю мечеть расположен “Золотой фонтан”, стилистика которого соответствует культовому значению источника. По своим формам и пространственной ориентации он напоминает михраб – нишу в мечети, символизирующую направление Мекки. В орнаменте фонтана — уже знакомые мотивы райского сада, символы древа жизни и ханской власти, каллиграфический текст, восхваляющий хана Каплан-Гирея и его родителей.

Мокрые” метафоры барокко

Фонтаны составили и особую славу резиденции Людовика XIV в Версале. Скульптура и водоемы, боскеты и каскады стали своего рода азбукой паркового искусства и фонтанного дела. Вся Европа — от сильных европейских монархов до весьма небогатых немецких курфюрстов — наперегонки бросилась «цитировать» Версаль, как будто состязаясь в роскоши и изобретательности. Стоит ли говорить, что по части первого и второго Россия превзошла первоисточник, который в сравнении с сочинением «по мотивам» теперь воспринимается лишь его слабой тенью. Как читатель уже, наверное, догадывается, речь идет о Петергофе.

Увлечение эстетическими свойствами воды стало определяющим в художественной культуре барокко. Если не фонтан, то картины-обманки, представляющие пейзаж с озером вдали. На худой конец – картина с морским пейзажем. Пожалуй, еще никогда живопись не знала такого, почти маниакального увлечения водными просторами, изображение которых проникло в самые различные жанры этого вида искусства. Кроме всевозможных вариантов изображений моря – тихого и бушующего, при солнце и при луне, появляются картины с бытовыми сюжетами, где морской пейзаж украшает стены комнаты, намекая на “амурную” подоплеку изображенной сцены. Метафора, воды как символа быстротечности жизни, находит неожиданное воплощение в дизайне часов, циферблат которых нередко монтируется в “морскую” картину.

Водяные часы — Испания, г. Мурсия.

Петергоф – поражающий воображение

В Петергофе император повелевает «строить забавные дворцы каменною изрядною архитектурною работою». Петр заказывает множество проектов садов, дворцов и павильонов, проводит колоссальные реплантации, доставляя деревья из-за границы (липы для Петергофа привозили из Амстердама, яблони из Швеции, ивы, барбарис и розы из Данцига и Ревеля) и из различных частей Российской империи.

Чрезвычайно важным новшеством петровской эпохи было создание парковых программ — системы символов, аллегорий и аллюзий, придающих прогулке дополнительный смысл. Наполовину осуществленный проект парка в Стрельне (начат по проекту Ж.-Б. Леблона) включал в себя сеть каналов: по ним можно было подплыть к высоко стоящему дворцу, под террасой которого устроены гроты, а наверху предполагался фонтанный каскад. Регулярная система версальского типа соединилась здесь с поэзией моря и образом стоящего над волнами замка.

Фонтаны-аллегории в петровскую эпоху могли иметь и иной, политический смысл, который был впоследствии утрачен. Примечательно, что Елизавета Петровна, в начале своего царствования осмотрев лабиринт Летнего сада, осталась крайне недовольна сюжетами с мышами и кошкой, сочтя их либо несерьезными, либо опасными, вызывающими у посетителей неуважение к «великим». Указ императрицы «фонтан из эзоповых притчей о кошке и мышах отменить немедленно» говорит о смене вкусов и переходе к триумфальному, торжественному барочному стилю.