Большую часть территории Туркменистана занимают Каракумы — одна из крупнейших пустынь в мире. На западе ее омывают голубые волны древнего Хазара, на востоке протекает могучая Амударья, а южные земли орошают Мургаб, Теджен, Атрек, Сумбар, многочисленные мелкие речки и ручьи.
Географы нередко называют пустыню страной контрастов и парадоксов, тем не менее, в ней испокон веков жили кумли — люди песков. Они занимались скотоводством, передавая свой чабанский посох, словно эстафетную палочку, из рук в руки, из поколения в поколение.
Обеспечить себя продуктами питания и другими средствами существования в условиях аридной зоны, согласитесь, не так-то просто. Остро ощущалась нехватка воды, без которой жить в пустыне и вести хозяйство — напоить сотни отар овец, верблюдов, домашний скот было просто немыслимо. Лишь верблюд отличался особой выносливостью, преодолевая просторы Каракумов в течение нескольких суток без глотка воды, за что и был прозван «кораблем пустыни». Тяжелую ношу кумли он носил на своем горбу, выполняя функцию живого транспорта, столь необходимого для ведения домашнего хозяйства в пустыне. Далее
«Я воду пью из горных родников и не могу её душой напиться…». Кто хоть раз бывал на Койтендаге, навсегда запомнит чудесное журчание горных рек и ручьев в ущельях и долинах этого горного края, прекрасный вкус воды, свежесть воздуха возле них, сочность зелени, красоту природы.
У каждого родника в долине Койтендага своя судьба, свое прошлое. Здесь, как проникновенно сказал поэт, «под сводом пещер обитают легенды и сны, прячет тайны родник под застывшею сказкой из камня». Эти строки воспринимаются, как поэтическое предвидение о встрече с удивительным источником воды в ущелье Кыркгыз. Недалеко от каменного грота, овеянного народной легендой о чудесном спасении сорока девушек, в каменной стене природой высечена правильной формы «чаша» источника. По преданию, когда стена грота расступилась, чтобы пропустить спасавшихся от врагов девушек, оставшиеся в гроте вещи беглянок – посуда и одежда, которую они стирали, превратились в камни, а из стены стал бить ключ … Далее
Медленно кружась, лист плавно опустился на водную гладь. Быстрое течение подхватило его и, играя, стремительно понесло вниз. Затем, будто передумав, водный поток подтолкнул «зеленую лодочку» к берегу и, повинуясь каким-то невидимым глубинным силам, лист поплыл вверх по течению. Амударья отдыхала… Мутные волны лениво лизали свисающие с берега корни, огибали полузатопленные стволы, подгоняли легкими шлепками игривые стайки рыбешек. Казалось, река пребывает в неизменном сонном состоянии и никакие силы не способны заставить её проснуться. Но это спокойствие великой реки весьма обманчиво. Может пройти всего несколько часов, и ровная спокойная гладь подернется мелкими барашками волн, загудят, понесутся потоки, увлекая за собой тонны песка и глины, словно легкие щепки, перебрасывая с волны на волну огромные стволы деревьев.
Во всем мире нет другой такой реки, которая обладала бы столь строптивым характером! Какие только имена не получала Амударья в прошлом: Оксус, Вахшу, Джейхун. «Вахшу» — переводится как «дикая», «Джейхун» — «сумасшедшая», «бешеная». И лишь в VI веке неукротимая буйная река получила свое современное название — Амударья, по имени города Амуль, современного Туркменабата. Далее
Где-то в глубинах необъятного космоса на безводную мертвую планету опустился корабль. Безмолвие и пустота окружали его. А во все стороны горизонта лежали каменные осколки, на которых были выбиты письмена незапамятной давности.
1 «Читай, прилетевший сюда. Мы здесь жили».
2 «Морские приливы и отливы, тающие снега и ледники, дожди, колодцы и родники, реки и океаны — все это была вода. Она дарила жизнь травам и цветам лугов, деревьям, всему живому и, конечно же, нам — людям».
3 «Капля воды. Всего одна капля.- Однако весь наш огромный мир отражался в ней. И не было на земле ничего ценнее».
4 «Сколько я видел сломанных труб, из которых вытекала и испарялась вода. Сколько отравы сбрасывалось в чистейшие реки! А я проходил мимо.
И ведь даже в мыслях не было ударить в тревожный колокол».
А теперь? Что теперь?
Поздно, поздно, поздно…
5 «Забыли мы, что бездумием своим и ненасытной жаждой сиюминутного богатства сами сотворили себе смертный путь».
6 «Там, где были океаны, на потрескавшейся сухой почве догнивают подводные лодки, самолеты и обломки ракет»,
7 «Воды… — Шептали пересохшие губы. — Воды…»
«Воды… — Тянули шеи к пустым руслам рек джейраны».
«Воды… — Слышался волчий вой среди лесного сухостоя».
8 «Никому теперь не нужны ни драгоценные камни, ни золото, ни танкеры с нефтью. Где вы, прогулочные яхты, роскошные виллы да и просто хижины? Опустело жилье людское и стало прахом».
9 «Вода — она живая и не могла бесконечно прощать наше безумие. Сколько раз она предупреждала человека наводнениями и цунами! Сколько раз в союзе с ураганами наказывала, топя нефтяные танкеры и заливая города. Все безрезультатно».
«Непониманье навсегда?
Не знаю безнадежней муки.
С ней рядом даже вой белуги —
Лишь песня райского пруда…»
10 «Среди погибших птиц, зверей, рыб, ящериц недвижно, как они, лежат дети, мужчины и женщины, старики… Вместо запаха летних цветов и трав — смрад. В небе — ни облачка. Что же мы натворили!
11 «Одна из основных наших ошибок — это бездумная трата воды. Мы безоглядно относились к воде, как к чему-то данному навсегда. Но навсегда ничего не бывает. Я понял это, когда последняя на этой планете капля воды таяла на моей ладони, отражая не зелень поля, не листву и хвою леса, а склон холма, покрытого черной, сгоревшей от жары, травой».
12 «Вчера, глядя на небо, я выл от безводья. Выл, как одинокий зверь. Я не сознавал себя человеком…»
13 «Засоряя дарованные нам водоемы от родников до океанов, мы не помышляли о том, что губим природу, создавшую нас самих и что гибель воды есть наша собственная гибель».
14 «Пламя ядерной катастрофы — трагедия. Но еще страшнее планетарное безводье. Мы познали его, и это стало нашим последним познанием.»
15 «Бездумно меняя природные русла рек, мы вместо урожаев получали засоленную сухую землю…»
16 «Не пойму, что это было. Давно, очень давно. Проливной дождь бил по асфальту. И по нему же ползли поливомоечные машины, плеща перед собой фонтанами чистой воды. То ли идиотизмом водителей машин это было, то ли план по приказу начальствующих чиновников выполнялся. Однако и то, и это запредельно и пониманию моему уже тогда было недоступно».
17 «Ну разве не оскорбление для воды, когда убийцы сбрасывают в реки жертвы свои с камнями на шее? А брандспойты против демонстрантов? Для того ли горные родники рождали и пробивали берега рек в низинах?».
18 «От этой правды никуда не деться —
Пред смертью люди вспоминают детство.
Днем — в небе солнце, ночью — свет звезды.
И. плеск воды, конечно, плеск воды».
19 Я — последний человек земли. И если ты меня понял, то поведай обо всем этом в краю, откуда ты сам… Берегите воду. Не повторите нас… Не повто…»
Это был последний каменный осколок. Остальные лежали во все стороны горизонта и некому было выбить на них еще хоть что-нибудь.
Автор: Народный поэт Республики Узбекистан А. Файнберг
Иллюстрации: Лейлы Башаровой
К чертям города!
В этих долгих и жёлтых песках
ты бродишь одна египтянкой в минувших веках.
Твой реечник — мальчик
глядит из-под рыжих бровей.
Под рейкою он… Так соринку несёт муравей.
На базу придёшь — там тюки на верблюжьих горбах.
К воде припадёшь —
и вода зашипит на губах.
Меж старых треног и заляпанных тушью рейсшин
опять день рожденья
начальник отметить решит.
Ты тронешь гитару. Ты выпьешь.
А после вина
взойдёт над песками, как будто над морем, луна.
А что как пространства пустынь много веков назад были дном неведомых нам океанов и морей? Отчего не предположить, что ось земная когда-то поменяла своё положение в космосе? И что скрыто сегодня под беспредельными глубинами? И что будет с нами, живущими надеждой о грядущем великом счастье?
Счастье — это счастье. У каждого своё. Каким бы оно ни было. А вот образы счастья и любви всегда полны света. Даже в трагедиях. Это волны, несущие в изгнание Гамлета Шекспира. Это гневные гребни «Сонаты моря» Чурлёниса. Всюду они, ибо вода есть часть души всего живущего. Потому и любое искусство не обходится без неё. Специально или независимо от себя все творцы мира с поклонением относятся к воде. Одни бросаются в неё с восторгом, другие приходят к воде с покаянием и очищают душу свою. Я уж не говорю про обряд крещения. Не смею касаться этого. Я только о музыке, живописи, поэзии. Вода, вода — куда ни глянь. Тропические ливни, снежные метели, семицветные радуги. А отсутствие воды в «Великой Суши» Киплинга? Горло пересыхает, когда читаешь этого великого романтика и ощущаешь его Великую Сушь. Но снова являются строки: Далее
